Отношение Лермонтова к Кавказской войне было не столь однозначным. Он не замалчивает и не воспевает ужас и жестокость войны, не боясь показать русских солдат глазами горцев:
Горят аулы; нет у них защиты
Врагом сыны отечества разбиты. .
Как хищный зверь, в смиренную обитель,
Врывается штыками победитель;
Он убивает старцев и детей,
Невинных дев и юных матерей. .
Но Лермонтов – русский боевой офицер, воевавший на Кавказе. И перед цитированными страшными строками, клеймящими зверства завоевателей, читаем нечто противоположное:
Какие степи, горы и моря
Оружию славян сопротивлялись?
И где веленью русского царя
Измена и вражда не покорялись?
Смирись, черкес! и запад и восток,
Быть может, скоро твой разделят рок,
Настанет час – и скажешь сам надменно:
Пускай я раб, но раб царя вселенной!
Военная служба не отвечала истинному призванию Лермонтова, он тяготится ею.